О добрый пес, наивный но смелый. Кто бы мог подумать, что его явно самоубийственная атака достигнет цели, давая Альбрехту еще миг или два. Хоть и безрезультатные. Хватка зверя все так же была сильна, а магия символов бессильна. Ведь рука никак не могла завершить иероглиф, делая волшебство бесполезным, и даже опасным. Имма сильно удивился что недоконченный рисунок не взорвался, убивая его, а просто погас. Но отлично понимал, что второго шанса не будет. Впрочем, теперь его вообще могло не быть, по причине смерти. Неизбежно подводя книжника к самой неприятной из мыслей.
"Значит ты все же победил и в этот раз. Бесполезный маг опять вынужден открыть дорогу хаосу, потому что не может защитить не себя ни других."
Грустная улыбка появилась на губах волшебника, а рука крепче сжала древко посоха. На что то отозвалось вибрацией, от радости и предвкушения веселья.
"А вот мне что-то не радостно. Хотя, это не важно. Прошу только об одном, не калечь мистера пса. Этот господин и так слишком многое перенес."
И мам же скривил губы понимая как тщетны его просьбы. С усилием извернувшись, и направив навершее на существо, точнее просто сдвинув посох так, чтобы возможная атака пошла именно в нужную сторону задней части его туловища, Имма впустил свою магическую энергию в артефакт.

Albrecht Imma, бросил(а) кубик и получает следующий результат из выложенного:   

Albrecht Imma, бросил(а) кубик и получает следующий результат из выложенного:   

Наверно вздрогнуть и ошарашено поглядеть на девочку Имме не позволила значительная усталость, и в какой то мере ясное понимание того, что он обречен. Той самой обреченностью, когда все идет против тебя, и сама реальность будто говорит, что "увы парень, но сегодня не твой день". А вид заставшей на месте фигурки, как и отсутствие слов в кристалле, по иному воспринимать было нельзя. Так что вид юной особы паявшейся словно из ниоткуда, не столько пугал, сколько вызвал грусть и разочарование. Что и выразил книжник сделав пару шагов назад, под аккомпанемент рычания пса, громко вздохнув. Заодно тем же самым переведя дыхание, от бега.
"Наверное мне и в самом деле следовало научиться постоять за себя не только магией. Зря я не слушал господина Карде. Впрочем, вряд ли я даже тогда смог ударить ребенка. Наверное"
- Ты не обидишься если я скажу что от тебя убегал? - как можно более приветливее сказал Имма - Ничего личного. Просто сегодня меня так много раз хотели убить, что даже встреча со столь милой особой виделась мне чреватой бедой.
Развел он руками, предварительно захлопнув ящик и положив его к своим ногам. Все равно теперь от него было мало толка. Игра решила его убить, не дав даже шанса избегнуть погибели. Так что куда лучше было принять ее достойно, без тряски и волнений. Даже может быть узнав что-то новое от неожиданной собеседницы.
- Так что, как бы не был страшен гнев твоей, бесспорно достойной, матушки. Я не мог не попытаться избегнуть нашей встречи. Но все же, мои искренние извинения, что подверг опасности падения в сей темный час.
Пока маг это говорил, в его голове слышался очередной вопль посоха, требующего обрушить на мерзавку его мощь. Увещевания об полной безопасности колдовства. И клятвы не призывать опасные для города сил. Что, впрочем, не сильно убедило Альбрехта, решившего до последнего держать опасный артефакт в узде. Как минимум до мига перед смертью.

- Как я уже сказал, из желания выжить, - чуть подумав, сказал маг, уже отчетливее понимая, в какую печальную ситуацию попал.
Его врагом был ребенок. Такой же, как и тот призрак, в кукле. А значит сейчас пред Иммой стояло существо, столь же невинное, сколь и опасное. Ведь нет на свете более жестокого, беспощадного и богатого на фантазию творения богов, как ребенок. Считая все игрой, они могли разрушать и нести хаос всюду, где находились. А уж если у дитя был еще и дар к магии, то спасения не было никому. А то, что эта юная особа имела дар, было столь же очевидно, как и то, что в случае своего желания она легко могла обернуть его против собеседника. Так что нет ничего удивительного в том, что Альбрехт, не мог не издавать тяжелых вздохов полных сожаления, при каждой своей фразе. Каждый миг, ожидая конца.
- А почему ты задаешь столько вопросов? – не удержался от ответного выпада Имма, - Наверно потому, что нам так хочется. Вообще, если подумать, многое в нашей жизни можно объяснить этим простым ответом.
И тут Альбрехта понесло. Виной тому было волнение или страх, может нервы что уже были на приделе и нуждались в разрядке. Но вышло что вышло. Сам того не желая, он вдруг ухватился за мысль, что показалась ему любопытной. И забыв обо всем, начал ее развивать. Вполне обычную беседу, превратив в лекцию.
- Желания. Именно они управляют нашими действиями и тем, как мы уживаемся в мире. Будь то простое желание пообщаться или узнать новое, показать свою эрудированность или проверить оную у других. Или корыстный замысел получить выгоду, материальную или эмоциональную. По идее даже то, что нам порой приходиться идти против наших желаний, бесспорно тоже желание, но не ежесекундное, а рассчитанное на долгое время, - поток слов, вырвавшийся из уст мага, внезапно прервался и его, уже глядящий в небеса взор, переключился на юную собеседницу, -  Например, ты ведь не хочешь, чтобы твоя матушка тебя ругала, или тем более поставила в угол? Именно что, нет. И потому, хоть тебе и не хочется делать, как она говорит, ты это делаешь. Тем самым подавляя свои ежеминутные желания, ты ставишь во главе угла желание более важное, быть для мамы хорошей девочкой, которая будет заслуживать похвалы и вкусных наград. Или просто порадовать ее, потому, что ты ее любишь. Из чего выходит, что даже когда кто-то говорит что-то вроде «я не хотел», «и в мыслях не было», «само вышло», как минимум ошибается. Ведь фактически он и хотел и думал, просто не о том что делал сейчас, а о чем-то более важном, добиться чего он мог лишь теми действиями что совершил, пусть и против своей ежесекундной воли. А это значит, что судить нас по тому, что мы совершаем, не всегда правильно. Для начала судящий должен понять наше важнейшее желание, а уж потом говорить о нас плохо или хорошо.
И вот, маг уже забыл о собеседнице, больше развивая мысль для себя и будущих поколений. Которым он хотел бы передать эту мудрость, ну или то что в данный момент он ей считал.

Наверно сейчас любой сторонний наблюдатель был бы весьма удивлен глядя на эту картину. Высокий молодой человек, говорит о чем то сам с собой , а маленькая девочка с серьезным выражением лица его пытается успокоить. Но никого рядом не было, разве что золотистого цвета пес непонимающе глядел на происходящее, стремясь понять чем занимается его напарник. И что стало причиной такой резкой смены настроения. Вот он чуть ли не трясясь от страха спешил убежать от этого странного дитя, и вот он уже оживленно ей о чем то рассказывает.
Впрочем, уже и сам Имма почувствовал что начал заговариваться и отходить от темы беседы. Так что со временем все же замедлил речь, а затем вообще замолк. Переведя взгляд на укоряющий вид собеседницы. Явно недовольной такой длинной лекцией.
"Да уж, что то я и в самом деле забыл что маленькие дети не любят слушать больше чем того сами хотят. Все же тяжело учителям в школах, все время иметь дело с такими противоречиями как море вопросов и желание одного ответа на все."
Хотя, общую логику книжник начал понимать. Постепенно осознав, что не все вопросы дитя требуют ответа.
"Да уж, надо учесть что часть ее вопросов риторические"
- Что буду делать? - Задумчиво повторил маг вопрос - Ну наверное умру. Все же если взять за догму то, что сама суть наших действий есть желание. То отсутствие возможности желать, есть полное бездействие, то есть смерть. Впрочем тут все не так категорично. Ведь как я уже говорил, порой желания могут меняться, подстраиваясь под ситуацию. Так что потеряв один объект желаний, ничто не помешает мне обрести новый, возможно более доступный.
Эта мысль начала наводить мага на более глубокий слой теоретизирования, но усилием воли он удержался. Напомнив себе что это диалог с вполне реальным собеседником, а не более привычный внутренний диспут с самим собой.

«Существо, рожденное игрой, не знает что такое смерть. Довольно иронично. Хотя, возможно в том то и суть, что убивая кого то, это дитя и не знает об этом. Как тот призрак мальчика, что так и не понял, что давно потерял статус живого»
Альбрехт, уже переставший вещать в темноту ночи, вновь внимательно смотрел на девочку, весьма требовательно глядящую на него, при этом настойчиво фиксируя его руку своей. Как бы привлекая максимум внимания к своей персоне.
«Или она просто играет роль. Что, в сущности, уже не важно. Ведь убежать, возможности нет в любом из этих вариантов. А ток, видят боги, смогу напоследок пообщаться и просветить кого-то менее сведущего, чем я сам »
Тяжелый вздох, свободной рукой очки поправляются на носу, а голос вновь приобретает менторские интонации.
- Как выглядит умерший? Довольно интересный вопрос, - Задумчиво начал маг, ища в голове максимально доходчивые факты – На само деле по-разному. Ведь причин смерти может быть уйма, а значить и последствия для тела почти всегда отличаются. Хотя, если выводить общий знаменатель, то скорее всего самым главным признаком того, что человек мертв, является то, что его тело абсолютно обездвижено. На столько что ни дыхание не сердцебиение в нем не проявляются. Так сказать абсолютный стазис во всем. Конечно, кто-то скажет, что в таком случае разного рода параличи вызванные магией, или замороженные ею тела, тоже мертвы. Но в том то и суть, что при настоящей смерти, такой состояние не поддерживается ничем, будучи само достаточным явлением. Таким же как состояние изначально лишенной жизни куклы, или иного неодушевленного объекта. К слову, отсутствие души, в теле, так же можно считать достаточным доказательством для того, кто это может проверить.
По мнению волшебника, говорил он вполне доступно, а факторы им упомянутые, не противоречили работам многих экспертов в вопросах танатологии и теоретиков некромантии. Тем более что вероятный личный опыт слушателя лекции, мог подсказать соответствующие примеры из практики.

Его не поняли. И это было обидно. Точнее все было куда хуже, его и не стремились понять. Все его слова прошли через уши девочки и не осели там ни на миг. И пожалуй это можно было назвать очень печальным. Все же как человек посвятивший себя стремлению узнать по больше обо всем, Имма не мог не грустить от осознания того, что на свете есть те, кому знания не нужны. Вообще, не в каком виде. И пусть этим "Кем-то" был дух созданный игрой, и пусть этот дух имел форму маленького ребенка, от этого легче не становилось. Внезапно Альбрехт стал понимать от чего его предки зарекались связываться с педагогикой, даже своего потомка отдав на волю самопознания, максимум требуя зачитать или переписать тот или иной фолиант. В голове даже промелькнула одна поговорка про бисер и домашних животных, но тут же была отброшена. Все же как бы ни был расстроен маг, обижать детей было верхом низости. Даже мысленно. И даже если они тебе угрожают заточением в игре, после твоей смерти. И смеяться при этом. Поэтому взгляд направленный на внезапно развеселившуюся девочку, был полон не столько обидой, сколько грустью от осознания того, что общий язык найти не удалось. И возможно только безумный посох в руке волшебника, да пес у его ног, познали хотя бы часть звучавшей здесь философской мысли.
- Это очень мило с твоей стороны. Но все же я был бы не против остаться при своем нынешнем положении живого и относительного здорового человека, - с грустным вздохом сказал книжник, присаживаясь, и используя ящик с игрой, поставленный боком, в качестве стула, - Хотя, как понимаю, это невозможно.
Бросив взгляд на темнеющее небо, волшебник слегка усмехнулся, ощущая умиротворение и принятие суровой реальности. После чего продолжил.
- Если я правильно понял, у тебя кто-то потерялся? Или же потерялась ты сама?
Хоть Имма и потратил немало времени на пространные размышление о природе желаний и их роли в жизни разумных существ, про загадку увиденную ранее, он не забыл. Так что решил использовать последний, доступный ему, метод наладить контакт.